В эпоху стремительного технологического прогресса искусственный интеллект незаметно, но уверенно вплетается в канву нашей повседневной жизни. Цифровая революция коснулась всех сфер деятельности человека, от рутинной офисной работы до сложных медицинских диагнозов.
Сегодня нейросети стали верными помощниками студентов, решающих сложные задачи, журналистов, создающих статьи, и даже врачей, анализирующих медицинские снимки. Госслужащие оптимизируют документооборот, библиотекари систематизируют информацию, а предприниматели автоматизируют бизнес-процессы — и все они обращаются к возможностям искусственного интеллекта. Но за блестящей оболочкой технологического прогресса скрывается множество вопросов. Насколько безопасно полагаться на алгоритмы в принятии важных решений? Не теряем ли мы способность мыслить самостоятельно, делегируя задачи машинам? Где проходит тонкая грань между полезным сотрудничеством и опасной зависимостью от искусственного разума?
Корреспондент «Пульса Хакасии» пообщался на этот счет с преподавателем инженерно-технологического института Хакасского госуниверситета, директором Экспериментального ресурсного центра инженерных технологий вуза Степаном Курячим.
— Степан Борисович, как вы оцениваете влияние ИИ на систему образования? Становится ли процесс обучения более эффективным, или есть риск потери важных навыков критического мышления?
— Прежде всего нужно четко понимать следующее: ИИ — это не мыслящее существо, не индивидуальность. Заменить учителя он не сможет еще очень и очень долго. Это черный ящик, машина, которая очень быстро умеет классифицировать, сопоставлять, анализировать информацию и выдавать ответ. Качество ответов напрямую зависит от качества и достоверности информации, по которой искусственный интеллект обучают. Поэтому в будущем, при внедрении ИИ в образование, нужно очень тщательно отбирать данные, которые будут подаваться на вход обучающих алгоритмов для искусственных нейронных сетей. Достаточно малейшей ошибки, и достоверность ответов ИИ будет сомнительна. Таким образом, здесь наиболее правильным будет решение «доверяй, но проверяй».
Преподаватель также подчеркнул, что без нейросетей сейчас практически не обойтись — объемы информации растут каждый день, и традиционные методы ее обработки и хранения с этими вызовами уже не справляются. Школьникам, например, скорее следует применять ИИ в качестве полезного инструмента для работы, а не универсального заменителя всего и вся. В этом случае мы сохраним присущие разумным существам навыки мышления высокого порядка, такие как критическое и креативное мышление, а с помощью ИИ дадим им качественно новое развитие.
Когда в 2023 году студент Российского государственного гуманитарного университета впервые написал диплом с помощью нейросети ChatGPT и успешно защитил его — удивились все. Но сейчас для многих ребят это далеко не новость. Многие из сегодняшних студентов умело пользуются помощью нейросети, и, к слову, вузовские программы антиплагиата до сих пор не могут отличить причастность руки ИИ к выпускным работам.
— Как вы относитесь к тому, что студенты активно используют ИИ в процессе обучения?
— В этом вопросе прежде всего важна разумная мера. Отдавать все целиком на откуп ИИ нельзя, но и игнорировать это новое явление тоже недопустимо. Поиск, отбор, анализ информации, проверка результатов и многое другое можно значительно ускорить и упростить с применением систем искусственного интеллекта. Писать научные статьи, кодировать алгоритмы, придумывать что-то новое все же следует самим, ведь это дает студентам бесценные навыки, развивает и тренирует их собственную нейронную сеть, без которой невозможна их будущая, профессиональная деятельность. В свое время даже существовало такое явление, как «гугл‑разработчик» — человек, который, сталкиваясь даже с очевидным вопросом, обращался за поиском готового решения к поисковым системам. Это, как правило, приводило к созданию компьютерного кода крайне низкого качества, зачастую вообще непригодного ни к какому использованию. Сегодня мы наблюдаем новую ступень итерации этого процесса — ИИ‑разработчик, то есть человек, который не мыслит процесс разработки без применения нейронных сетей. И тут ситуация еще хуже, потому что нейронная сеть генерирует решения, которые хороши с ее точки зрения, а разработчик не в состоянии оценить их качество, значимость и корректность.
— Если студент использует ИИ для написания диплома, но при этом глубоко понимает материал — считается ли это обманом или новым форматом обучения?
— Все опять же зависит от того, как студент применяет этот инструмент. Если ИИ применяется для обработки информации, помощи в коррекции текста, доводки, исправления ошибок — это вряд ли можно считать обманом. Это скорее выглядит как консультация с научным руководителем, причем тут тоже ни в коем случае нельзя полностью доверять решениям ИИ, все нужно подвергать верификации и подтверждению.
— Как вы думаете, если бы Эйнштейн или Леонардо да Винчи имели доступ к современным ИИ, они стали бы более успешными или потеряли бы свою уникальность?
— Успешность или не успешность гения — это то, насколько его деятельность оказалась востребована человечеством. Как мы видим в случае Леонардо да Винчи, его открытия значительно опередили то время, в которое он жил. То же самое можно сказать и про Альберта Эйнштейна. Я полагаю, что если бы они воспользовались современным ИИ, то получили бы массу открытий, которые остались бы просто непонятыми в те времена. Нашли бы гении прошлого диалог с ИИ? Полагаю, что они задали бы сети те же вопросы: «Кто ты? Почему ты так уверен в том, что ты прав?»
Говоря о достижениях человечества, стоит признать: современная медицина, несмотря на впечатляющие успехи, все еще далека от совершенства. Особенно это заметно в таких сложных областях, как онкология, где врачи ежедневно сражаются за жизни пациентов и продолжают искать новые методы лечения.
Однако сегодня ситуация меняется: в борьбу с болезнями активно включаются искусственные нейронные сети. Молодые специалисты и даже сами пациенты возлагают на них большие надежды, ожидая получить квалифицированную помощь наравне с профессиональными медиками. Но насколько оправданны такие ожидания?
Мы также обратились за профессиональным мнением на этот счет к клиническому психологу и КПТ-терапевту Татьяне Ширяковой. Нередко современный человек, испытывая какую-либо нужду в профессиональной помощи, не сразу обращается к врачу. Многие ищут ответы на свои вопросы у искусственного интеллекта.
— Как клинический психолог и КПТ-терапевт, я наблюдаю эту тенденцию и считаю ее закономерной. Мое отношение к ней сдержанно-оптимистичное. Я вижу огромный потенциал, но только при условии четкого понимания границ и серьезного отношения к рискам. Масштабируемость и доступность — это ключевое преимущество. ИИ-помощник может предоставить базовую поддержку 24/7 людям, у которых нет доступа к живому специалисту из-за финансовых, географических или временных ограничений. Он может стать «мостом» к терапии для тех, кто стесняется или боится первого шага. ИИ идеален для передачи структурированной информации. Он может объяснять, что такое тревога, депрессия, когнитивные искажения, рекомендовать техники дыхания или проверенные упражнения из КПТ. Это — ценнейший просветительский инструмент. ИИ мог бы помочь человеку примерно оценить остроту своего состояния и направить его к нужному специалисту (психологу, психотерапевту, психиатру), экономя время и ресурсы.
Также Татьяна рассказала о рисках, самый главный из которых — иллюзия эмпатии и отношений. ИИ симулирует эмпатию через анализ паттернов, но не переживает ее. Терапевтический альянс — глубокие, искренние, доверительные отношения между клиентом и терапевтом — основа исцеления. Замена этих отношений на взаимодействие с алгоритмом может создать у человека ощущение связи, которая по сути является односторонней и лишенной человеческого тепла.
Помимо прочего, искусственный интеллект не обладает настоящей интуицией и не может адекватно оценить риск суицида, острого психоза или тяжелой травмы. Его ответ в такой ситуации может быть фатально некорректным. Необходимы жесткие протоколы немедленного перенаправления на кризисные линии и к живым специалистам.
ИИ также не видит невербальных сигналов: дрожащего голоса, слез, выражения лица, позы. Он не может уловить то, что остается «между строк». Живой терапевт считывает эти нюансы, что часто является ключом к пониманию глубинной проблемы. А что насчет этических и правовых вопросов конфиденциальности? Кто имеет доступ к самым сокровенным данным пользователя? Как они хранятся и используются? В случае утечки на кого ляжет ответственность и как это отразится на жизни человека?
— Я бы оценила специализированные ИИ-помощники не как замену психолога, а потенциально мощный инструмент в системе психического здоровья, своего рода первая помощь или интеллектуальный справочник. Их разработка должна вестись в тесном сотрудничестве с профессиональным сообществом и при жестком регулировании, —подтвердила Татьяна Ширякова.
— Как, по вашему мнению, изменится роль психолога в эпоху широкого распространения ИИ-консультантов?
— Я уверена, что роль психолога не уменьшится, а трансформируется, став еще более глубокой и значимой. Если ИИ возьмет на себя функцию предоставления информации и техник, освободится время и энергия психолога для главного: работы с терапевтическими отношениями, бессознательными процессами, травмой, экзистенциальными вопросами. Фокус сместится с «что делать» на «как и почему это происходит именно с вами». Психолог будущего может работать в тандеме с ИИ. Например, клиент использует ИИ-помощника для ежедневного отслеживания состояния и напоминания о срочных инструментах самопомощи, а на сессии с живым терапевтом они вместе анализируют эти данные, ищут глубинные связи, интерпретируют паттерны. Психолог будет тем, кто оживляет сухие данные контекстом и человеческим пониманием.
В мире, где общение с алгоритмами станет нормой, ценность настоящих, подлинных, эмпатичных отношений будет только расти. Психолог станет тем безопасным пространством, где клиента видят, слышат и понимают, как целостную личность, а не как набор симптомов. Это станет нашей ключевой компетенцией.
Злата Рябцева
