Проблема «дети и мат» стара, как мир. Но в период самоизоляции и зарождения новой реальности интенсивность взаимодействия детей с родителями существенно возросла. Поэтому проблемы, которые были скрытыми, вдруг оказались на поверхности. О том, как отучить свое чадо употреблять нецензурную лексику, рассказала Анна Мантикова – системный семейный терапевт со стажем более 15 лет, судебный эксперт по психологии, кинезиолог. Она имеет опыт участия в международных и региональных грантах по межкультурной коммуникации, психосоциальной работе с подростками и молодёжью.
«Только за последние две недели апреля у меня было пять запросов от родителей на тему «как отучить ребёнка ругаться матом». Причём дети раннего подросткового возраста, во многом осознающие запретность бранных слов, позволяют их употреблять даже при родителях, от чего у последних – округляются глаза и случается оцепенение.
Не буду подробно останавливаться на семьях с экстремально низким общекультурным уровнем и деградировавшими личностями, поскольку мат для них является стабильным фоном быта и коммуникации. Ребёнок впитывает его безапелляционно потому, что не имеет никакой альтернативы.
Потом, как информационный вирус, он несёт его в общение с другими детьми. И снова, по аналогии с заражением инфекцией, – дети приносят чужой мат домой, а дальше – семейная система с крепким иммунитетом совместно выработает антитела и оздоровится, оставив в запасе иммунный ответ на нецензурную лексику, а дезорганизованная система пропустит первые звоночки, войдя в стадию болезни.
Всё это метафоры из биологии, но семья, как система, вполне способна противостоять атакам извне, если она, конечно, здоровая. Это проявляется в наличии общих целей при соблюдении прав на личные границы и интересы каждого, а также уважении и принятии друг друга.
Вот мы и добрались до первого слоя, почему дети приносят нецензурные выражения домой. Познавательная потребность, заложенная в каждом человеке, особенно сильна в детстве, и бранные слова, как что-то неизведанно-новое, цепляют внимание ребёнка. Это нормально, и каждая семья переживает несколько таких периодов приноса мата в дом, и первый – именно в младшем дошкольном возрасте.
Ребёнок не понимает ни смысла, ни, тем более, этимологии слова (что уже осознаёт подросток) и несёт его в дом, как новую игрушку. И здесь крайне важна первая реакция родителей на бранные слова из уст малыша. Специально задав запрос в поисковую систему «дети и мат», я получила около четырех тысяч видео, среди которых «смешные» любительские видеоматериалы, как малыши оперируют недетской лексикой, выложенные в сеть явно не детьми. Такие родители, провоцирующие своих чад выражаться матом на камеру, дают им глубокий посыл одобрения этого поведения. Через несколько лет ребёнок подрастёт, мат в нём окрепнет, и родители схватятся за голову. А пока он такой миленький пухлощёкий матерщинник, пусть нас поразвлекает.
Итак, серьёзная родительская ошибка при первом столкновении с матом ребёнка – некорректная, чаще всего, подкрепляющая либо резко отвергающая, родительская реакция. Не стоит пересказывать «забавную историю», тем более, фиксировать её на видео, если вы не хотите, чтобы мат закрепился в обиходе вашего милейшего чада. Не показывайте видом свою заинтересованность, не стимулируйте ребёнка расспросами, откуда он это взял. Повторю: познавательная потребность – мощная и естественная движущая сила развития вашего малыша, а бранное слово – пока только лишь что-то новенькое для него. И от вашей реакции зависит, станет ли оно частотным или пройдёт транзитом в его речи.
Слой второй, связанный уже не с особенностями онтогенеза, а с функционированием семейной системы – ребёнок начинает декламировать ругательства, как попытку привлечь к себе внимание.
Где-то выругавшись, он получил порцию повышенного внимания. Причём, в ситуации его дефицита, не так уже важным становится валентность внимания: положительная или отрицательная, а значим сам факт, что его уделили. Одни посмеялись над многоэтажной вербальной конструкцией из уст несмышлёныша, другие пристыдили, а третьи просто отругали. «Меня заметили, значит, я есть», – вот, что неосознанно подкрепил ребёнок. Это базовая установка, без неё никуда, поэтому каждый ищет подтверждения, что он есть, как может и умеет. К чему это я? К тому, что если ребёнок старшего дошкольного возраста привлекает к себе внимание родителей и окружающих через нецензурную лексику – у него уже явный, «кричащий» дефицит внимания. Значит, семейная система не обеспечивает его необходимой для успешного развития поддержкой, и мат – SOS для ребёнка. Как вы понимаете, ругать и стыдить его за брань – это всего лишь снимать симптом по текущему моменту, то есть давать ему порцию негативного, но внимания, сейчас, не решая проблему его дефицита в корне. Нужно пересмотреть частоту и качество взаимодействия со своим чадом, перестроить свой ритм, возможно, даже поменяв часть своих задач и планов, ведь упущенный ребёнок вам этого дальше уже не простит. А потом настанет всеми «окошмаренный» подростковый возраст, когда и без мата у родителей перед ребёнком уже нет авторитета, а подростки естественным образом подражают своим кумирам и сверстникам.
Третий слой: мат – как пропуск в субкультуру подростков. Это нормально, что у них есть желание быть принятыми в «стаю» – значит, онтогенез идёт своим чередом.
Часто слышу от родителей подозрения в лживости и двуличности своих детей в этот период. Например, одна мама в шоке, после того, как прочитала переписку 13-летней дочери в социальной сети: «Она такая вежливая с нами, в школе учителя от неё в восторге, учится отлично, а какую грязь она выливает на своих одноклассниц, обсуждая их в переписке с подругой?! Столько мата я за всю жизнь не видела!!!» В этой истории мы видим, как девочка-подросток успешно прошла социализацию и инкультурацию. Она ведёт себя по-разному, в зависимости от тех требований, которые выставляют к ней разные общности. Это часть адаптации, что она может снять маску «приличной вежливой хорошо воспитанной», и поливать своих одноклассниц, почём зря, в приватной переписке с подругой. Оставим за кадром вопрос про маму, которая вторглась в личное пространство дочери, поскольку это не тема сегодняшней беседы.
Итак, если подросток, уже частично прошедший социализацию и инкультурацию, использует мат – как пропуск «на закрытую вечеринку», то есть в особую субкультуру, к которой стремится принадлежать, но не сыплет им направо и налево, не выругивается при родителях и учителях – он адекватен, и это часть пути взросления. Да, и так тоже бывает.
Представьте, что кумир подростка – какой-нибудь рэпер, чьи тексты сквозят нецензурной лексикой, а ваше чадо слушает их ежедневно. Насколько же гибко ведёт себя ребёнок, фильтруя свою речь с вами, с учителями, и пользуясь «всем богатством» языка среди «своих»? Не стремитесь отобрать у него кумиров его времени и подсунуть других, что лучше. Ведь это «лучше» для вас, а ему позвольте слушать ту музыку и смотреть тех блогеров, которых хочет он. Не обостряйте противоречия, не становитесь врагами своему ребёнку. Разбавляйте его контент живым общением внутри семьи, будьте динамичными, сами не сидите на месте. Современный подросток может много чему научить своих родителей по части киберпространства, так используйте эту точку соприкосновения для своего развития и укрепления сопричастности, а также связи внутри семьи.
Приведу еще несколько отступлений по нашей теме.
Использование мата малышом может быть как игрой во взросление, так и частью данного процесса. Иногда нас одинаково умиляют две картины. Первая – как полуторагодовалая девочка обувает мамины туфли на шпильках, и красуется в них перед зеркалом – «Модница растёт». Вторая – как мальчонка заправски заворачивает мат, когда конструктор рассыпался на его глазах – «Мужик растёт». Так вот, все эти наши «умилялочки» служат формированию гендерных ролей, так почему через десяток лет мы рвём на себе волосы, слыша из уст подростка ядрёный мат? Кстати, тот факт, когда мама носит туфли на высоком каблуке, вовсе не гарантирует, что и дочь будет делать то же самое. Может с комфортом ходить в кедах, у неё будет выбор, и, скорее, она будет ориентироваться на моду, сверстников и свои желания, чем на образ мамы. А вот плохое прилипает сильнее, и если в семье мат – привычный фон, который используется для снятия эмоционального напряжения, и как коммуникативные связки – 99 процентов вероятности, что дети из этой семьи вынесут данный стиль в свою жизнь.
Хочу затронуть мат в фокусе одной из фундаментальных потребностей – в безопасности. С одной стороны, функция родителей – обеспечивать безопасность ребёнку. Чем младше ваше чадо, тем больше ему требуется очерчивание родителями рамок дозволенности. Без чёткого понимания что можно и нельзя, малышу невозможно ориентироваться в огромном океане жизни, ваши родительские «можно» и «нельзя» – берега для него, и океан становится рекой, плыть по которой уже не так тревожно, тем более когда видны берега. Потребность в принадлежности – также, являясь базовой, управляет поведением по части необходимости принадлежать к нескольким группам, общностям, начиная с семьи. Поэтому ассертивное «В нашей семье так не принято» предпочтительнее пристыжения, потому как этот посыл работает по двум потребностям одновременно: и очерчивание границ (безопасность), и принадлежность (Я – часть семейной системы).
Так случается, что мат для ребёнка может быть единственным средством вербальной защиты в условиях строжайших запретов на применение физической агрессии – не бить, не кусаться и т.д. В таком случае необходимо устранять дисбаланс потребности в безопасности, который легко возникает у ребёнка в ситуации, когда родители запрещают проявлять физическую агрессию по отношению к сиблингу, даже если тот сам нарушает рамки дозволенности. Типичный пример: «Ну, отдай ему эту злосчастную машинку, разве ты не видишь, как он истерит».
Часто родители спрашивают: стыдить или нет ребёнка за мат? Начнём с того, что стыд – сложный комплекс, формирующийся не ранее семи лет. Его базовая эмоция рождается только в присутствии другого, формируют её у ребёнка окружающие постепенно, в том числе «пристыжением». Поэтому маленькие пристыженные дети реагируют так, как от них того ожидают взрослые, ещё не осознавая и не испытывая сам стыд. Согласитесь, иногда нам может показаться, что и собака пристыдилась от того, что мы её рьяно отругали за разбросанный по всей кухне корм. Но аккуратнее есть в следующий раз она вряд ли станет… Важно не перестараться с пристыжением детей – ведь эмоция стыда, впоследствии став интроектом, будет самым жёстким внутренним цензором, и может приводить к тому, что человек будет хронически испытывать токсические чувства вины и стыда, медленно отравляя себя.
Несмотря на очевидность, не могу не повторить: дети копируют модели поведения взрослых, а не слушают их воспитательные речи или оговорки о том, что им сначала нужно вырасти, чтобы «пить, курить и материться». Семья – старт того уровня внутренней культуры, который, как иммунитет, передаётся следующему поколению на всю жизнь. Это очередной интроект, который должен усвоить, впитать в себя ребёнок на пути во взрослую жизнь. И от семейного контекста и контента, он, безусловно, зависит. Исключите абсолютные запреты на использование мата. Вы уже по опыту знаете, что табу порождает неосознанное желание его нарушить, так как постоянно оттягивает энергию (фокус внимания) на себя. Вместо запретов лучше покажите и научите своих детей приемлемым способом разряжаться – снимать эмоциональное и интеллектуальное напряжения. Сами не умеете? Идите на семейный приём к психологу, кинезиологу, и обучитесь методам преодоления стресса вместе со своими детьми, это один из конструктивных способов устранения нецензурной лексики из своей жизни и жизни членов вашей семьи, а приятные бонусы – прокачка чувства сопричастности в освоении нового, опыт совместного решения проблем, повышение внутрисемейной сплочённости.
Желаю жителям Хакасии здоровой внутрисемейной атмосферы, и чаще слышать приятные и красивые слова».
Материал подготовила Ирина Гусева
