Представляем очередную часть беседы с независимым экологом директором ООО «Эколог» А.И. Вернигоровым, критикующим работу Министерства природных ресурсов и экологии республики Хакасия. Сегодня речь пойдет о вреде, который приносит нашей республике СШГЭС, расхищении ископаемых, возможности воздействия на «драконов».
Мы уже представляли взгляд независимого эколога на аспекты состояния окружающей среды республики Хакасия в публикациях Эколог раскритиковал работу Минприроды Хакасии и Эколог критикует Министерство природы Хакасии. Водная проблема. Сегодня публикуем продолжение разговора.
***
– Сейчас огромными объемами расхищаются общераспространенные полезные ископаемые.
– Речь об угольных разрезах?
– Нет, Речь об общераспространенных полезных ископаемых, таких как ПГС, песок, плитняк… Миллионы кубов за 5-10 лет были расхищены, и этот процесс продолжается. Страшно и то, что эти ресурсы похищаются у государства и государству же потом продаются за бюджетные деньги. Возьмите любую стройку, к примеру, школу, детский сад: украли, потом это берёт какой-либо подрядчик, всё заложено в смете, которая оплачивается из бюджета. Дважды грабится государство, и никому до этого нет дела. Хотя в функциональные обязанности министерства природных ресурсов и экологии входит обязательство – следить за рациональным использованием природных ресурсов. Никто этого не делает.
Возьмём угольные разрезы. Ведь Министерство природы и экологии вправе остановить нарушения. Не надо здесь кивать на федеральные структуры. Обсуждаемая тема про «драконов» – ведь не сложно взять, проехать и посмотреть: предусмотрена ли установка данных драконов проектом по ПДВ (предельно допустимые выбросы), которое предприятие обязано сделать и утвердить. Есть ли такой расчёт, утвержден ли он экологическими службами? Если нет такого утвержденного расчета, то предприятие не имеет права запускать установки, которых окрестили «драконами». И таких проблем и дыр в работе разрезов много, но тот же министр Арехов и его замы говорят, мол, не наше это дело, поэтому мы создаем всевозможные комиссии. А ведь их никто не держит за руки. Никто не мешает изучить проект и определить, что проектные решения не исполняются в деле охраны окружающей среды, после чего подать в суд на эти предприятия или воздействовать через прокуратуру. Но самое главное в том, что они (министерство природы) имею право и даже обязанность воздействовать на деятельность предприятий, но, опять же, не делают.
Управление экосистемой предусматривает не только кнут, она предусматривает и пряник. Почему не используется метод поощрения? Ведь никто не запрещает при внедрении безопасных методов на окружающую среду любому предприятию снизить процент отчисления за негативное воздействие на окружающую среду. Министерство это может делать, более того, это предусмотрено законом. Не делают. Всё стараются применять какие странные методы – «из-за угла с мешком». Было совещание в Общественной палате, на котором одной из структур министерства природы было предложено создание орнитологического заповедника в кольце работающих разрезов. На мой взгляд, это то же самое, что предложить построить роддом на нейтральной территории воющих сторон Украины и Донбасса. Я прямо сказал Курлаеву, что по сути это административный шантаж угольных разрезов, так работать нельзя.
Не проводится воспитание и обучение населения. Это касается и просвещения в части складирования отходов. Этим занимаются частники. И пусть бы так, но эти частники не имеют от министерства никакой поддержки.
– Ещё в первой части нашей беседы мы говорили про состояние воздуха, все ли мы затронули аспекты?
– Нет. Этих аспектов ещё много. К примеру, никто не хочет говорить о таком предприятии, как Молибденовый комбинат в Сорске. Никто не задаётся целью узнать, сколько вредных частиц перемещается трансгранично по розе ветров в Абакан. Никто этим не занимается. Никто не занимается вопросом трансграничного перемещения вредных веществ из Кемеровской области. А эти перемещения есть.
– Много говорят о вреде, который несет в себе СШГЭС. Так ли это на самом деле и в чем этот вред заключается?
– СШГЭС сама по себе несет большую угрозу окружающей среде. Опять же, вернемся к вопросу о качестве воздуха. Те вредные частицы, которые трансгранично к нам перемещаются и которые на территории республики попадают в воздух, при повышении влажности (которую формирует СШГЭС) усугубляют вред для здоровья жителей в разы. На этот процесс влияет незамерзающий Енисей на протяженности сотен километров. При той системе атмосферы, которая у нас на сегодняшний день, взвеси, мелкодисперсная пыль, которые попали в водяные пары, создают цементирующий эффект. Попадая в дыхательные пути, всё это блокирует нормальную работу легких. Мы имеем рост заболеваний дыхательных путей, который отражен на сайте министерства здравоохранения. Само водохранилище СШГЭС имеет и плавающий до сих пор лес, и лес, который на дне, – всё это привело к повышенному содержанию фенолов и никто не может сказать, на каком расстоянии от СШГЭС происходит самоочищение воды от фенольных содержаний. А так как у нас большинство водозаборов идёт из подрусловых рек, вред может наноситься через питьевую воду. Вот вам и огромный вред, который приносит СШГЭС для всей республики. А министерство природы им ничего не предъявляет, а ведь как минимум можно требовать компенсацию в виде снижения тарифа или в виде поступлений в бюджет на проведение природоохранных мероприятий.
– В самом начале нашего общения вы сказали: «Я могу дать оценку работе Министерства природных ресурсов и экологии. Эта оценка – отрицательная. Ниже нуля». Может всё-таки это сильно резко?
– Нисколько. Из бюджета республики тратится на содержание министерства порядка 200 миллионов в год, приходят субвенции порядка 150 миллионов, также есть внебюджетные источники дохода министерства – всё это огромная сумма, а отдачи ноль, если даже не минус. При этом сотрудники министерства выписывают себе премии. А за что? Премии даются за достижение результатов в работе. Ни по одному сегменту, ни по одному аспекту и компоненту нет улучшения окружающей среды республики Хакасия за последние полтора года.
Беседовали Александр Мяхар и Алексей Вернигоров
