В Хакасии нет общественного протеста, есть персональная неудовлетворенность

Почему политическое противостояние в Хакасии не наблюдается в этом году и не прогнозируется в ближайшей перспективе? Почему периоды управления республикой Валентином Коноваловым надо делить на до 2023 года и после? Потому что надо разделять два понятия: общественный запрос и персональные амбиции.

Давайте просто вспомним факты. В период с 2018 по 2023 гг. в адрес правительства Коновалова и его самого высказывался ряд претензий от разных персон, представляющих разные политические течения. Мы видели даже сбор подписей за отставку, который был инициирован неоднократно и разными силами, включая одиночные пикеты на улицах и работу в судах инициативной группы.

Если говорить про одиночные пикеты, то мы их видели и в других ипостасях, когда на них выходили сами коммунисты, пусть даже под другим соусом, но ведь это было, и все помнят плакаты в руках Грудинина о коммунистических идеалах.

Мы также помним, что в повестке периодически была Экологическая палата, ОНФ, мы помним, как раз за разом в политику втягивали ЦРОК, разные общества типа «матерей…» и т.д., и это уже не говоря о том, что в информационном блоке, который тоже выражает не личное мнение редактора или редакции, а служит проводником общественных настроений, фронт противостояния был нешуточный.

А что мы видим сейчас. Персональные выпады Сокола, пусть даже и занимающего высокий пост председателя Верховного Совета, это всего лишь его персональные выпады. Они не имеют под собой широкого общественного протеста, а потому и выглядят как субъективные и больше похожие на персональную неудовлетворенность, чем на широкий процесс.

Сейчас нет практически ничего из того, что мы перечислили из периода 2018-2023. Общественные организации? Пикеты? СМИ? Единичные экземпляры недовольства, конечно, есть. К примеру, есть два-три СМИ — не те, которые представляют разные точки зрения на процессы, а явно аффилированные, о них знают только пытливые аналитики, и больше служат они для самих себя в силу чрезвычайно низкого распространения. Есть незаменимый Тенишев, который входит практически во все экспертные советы, до сих пор находится в государственном списке «утративших доверие» и живущий в Москве. Еще есть с десяток телеграм-каналов, которые в силу их анонимности и количества подписчиков никак нельзя назвать отображением общественных настроений. Да, иногда есть трибун Михаил Молчанов, который хоть и является руководителем регионального ЛДПР, но, пока там внутренний раскол, говорит он все же больше от себя, чем выражает настроение масс.

Картина маслом, как говорится. Даже при желании сказать о том, что есть некое противоборство КПРФ и «Единой России», это вызывает улыбку, и не только потому что летом нам подсовывали эксперимент в виде «единого кандидата» и республика была увешена плакатами с лицом человека пенсионного возраста, которого даже собственный зам обвиняет в непосещении работы и за которого были сразу и КПРФ и ЕР. Нет, дело в другом.

Где партийцы-единороссы в оппозиции к Коновалову и правительству? Даже публичные слушания показали, что явный оппонент — г-н Зайцев, которого, кстати, из партии вычищали. Главы муниципальных образований? Они или стоят стороной или иногда даже бросают перчатку самому секретарю партии, Соколу, как это сделала Ирина Войнова. Есть коммуникация муниципалитетов с органами исполнительной власти, где бывают споры — это да, но нет политического боя красных против синих или в другой конфигурации.

Справедливости ради стоит отметить, что нет и политической идиллии, общественного согласия где «все в общем порыве», нет «коммунистического рая», и правительству Коновалова ещё много над этим работать.

Но сейчас мы не собираемся выявлять промахи в этом направлении или указывать на малочисленность поддержки Сокола в силу его личностных качеств — неизвестно, как вела бы себя ЕР при другом секретаре. Это все за скобками. Остается лишь факт: в Хакасии образца 2024 года и при переходе в 2025 год нет общественного протеста, есть индивидуальная и персональная неудовлетворенности.

Александр Рыков