Евгений Челтыгмашев об ошибках при частичной мобилизации в Хакасии

Частичная мобилизация – тема номер один на повестке дня в стране. Мнением о том, насколько эффективно и качественно прошла мобилизация в Хакасии, с «Пульсом Хакасии» поделился депутат Верховного Совета РХ Евгений Челтыгмашев.

– Евгений Павлович, есть информация, что вы активно участвовали в первой волне мобилизации. Как в целом прошла кампания? Есть ли какие-то недочеты и насколько было все хорошо организованно?

– Первое, что следует отметить, это растерянность среди населения из-за отсутствия внятной информации, особенно у тех, кто проживает в сельской местности, попал в первую волну и получил повестки. Мы прекрасно понимаем, что в основном это люди, имеющие придворовое хозяйство и не успевшие подготовиться к зиме, в том числе даже элементарно ликвидировать домашних животных. Но, тем не менее, они приняли решение выполнить свой священный долг перед Родиной. Причем ни у кого по этому поводу не было и капли сомнения. Все выразили желание присоединиться к спецоперации, но просили лишь об одном, дать немного времени, чтобы все привести в порядок.

К сожалению, мобилизация – не плановый процесс, чтобы была возможность к ней готовиться. Но, в тоже время, спецоперация продолжается уже около 7-8 месяцев. При этом разного уровня ответственные управленцы, в числе которых компетентные органы исполнительной и законодательной власти региона, должны были проработать все возможные сценарии развития событий. Еще до объявления частичной мобилизации мы с друзьями участвовали в подготовке одной из структур: собирали средства и приобретали продуктовые наборы, чтобы наши ребята, уезжая на Украину, чувствовали нашу поддержку. Причем не от властных структур, а просто от близких, друзей, знакомых и земляков.

Чем отличается доброволец от мобилизованного? Практически ничем. Итог все равно один. При этом из двух аналогичных ситуаций развития событий мы могли выработать единый алгоритм помощи. Но что в итоге происходило в пунктах сбора мобилизованных? В районных центрах сбора были явные ошибки, над которыми требуется детальная проработка, чтобы не допустить подобное в будущем. Ведь все мы прекрасно понимаем, что последняя мобилизация была во время Великой Отечественной Войны. Сегодня это уже современная история, которая, к сожалению, показала и выявила ошибки, над которыми должны работать компетентные органы.

– Правильно понимаю, что ситуацию условно можно разделить на два блока? Один из них – организационный, касающийся военкоматов и взаимодействия местных органов власти, с выработкой алгоритма решения тех или иных задач, который давно должны были выработать.

– Да, всегда есть известное, из чего и вырабатываются алгоритмы. Люди за это деньги получают. Ежедневно работают над такими вопросами. Приведу пример. Подходит ко мне молодой человек из одного насиженного пункта (не буду говорить откуда, чтобы не политизировать), у которого трое детей. Причем супруга родила ребенка буквально в сентябре. По итогу, у него трое детей плюс жена в декрете на попечении. И даже несмотря на такие обстоятельства, его все равно призвали. Кто должен разбираться с такими ситуациями? У военкома спросил, но он ответил, что таких сведений не было, информацию подает сельсовет. Считаю, что обязательно должна быть обратная связь, особенно в сельской местности. Грубо говоря, мобилизуются 50 человек, отработайте в индивидуальном порядке. Пройдите по адресам, посмотрите, кто как живет и чем дышит. Ведь это судьбы людей! В таких случаях не нужны формальности. А что в итоге? Виноват военкомат… Да не военкомат виноват! Они сверяют лишь данные по картотеке, после чего сведения уходят в сельсовет. Я для себя понял именно такой алгоритм. С некоторыми главами уже обсуждали этот вопрос, чтобы во вторую волну они сами все лично проверяли. Отрабатывали в индивидуальном порядке, делали обход жителей, смотрели состав семьи, так как в военкомате таких данных может и не быть по известным причинам…

– А как сельсовет может повлиять на решения о мобилизации?

– Подготовить требуемые ходатайства или дать рекомендации по замене мобилизованного на добровольца. В первую очередь нужно с ними отработать, а потом уже с теми, кого призывают. Ведь есть случаи, когда люди приходили добровольцами, но им отказывали по причине завершения отбора. Лично наблюдал. Пришел молодой человек, рядом рыдает супруга, а он говорит, что сам хочет пойти. Юноша сказал, что не может найти себя и ему нужен какой-то поворот, своего рода перезагрузка. В итоге он ушел вместо другого человека, произошла своего рода рокировка.

Повторюсь, что среди населения чувствовалась растерянность. Но в глазах мобилизованных, честно говоря, я этого не увидел. Все жители шли с боевым настроем, были, конечно, исключения, но лишь единицы.

В чем ещё проблема? У меня есть информация, что, когда из Хакасии отправили первый эшелон мобилизованных, из Омска сообщили, чтобы пока не отправляли следующую партию. Но мы разве сделали паузу? Не остановились и отправили мобилизованных. Не хочу нагнетать обстановку по поиску крайних, но не могу не сказать, что складывается впечатление – лишь бы отправить из Хакасии, и все. Перекреститься и сказать: давайте вперед… Что в итоге? Все же в курсе, что происходило в Омске. Глава региона сам в этом убедился, побывав там и лицезрев все, что там происходило, по результату чего отправил туда своего заместителя. Лучше было бы выстроить какую-то логистику, придержать ребят дома, в тепле, чем отправлять куда-то. Понятно, что есть определенные упущения, но все это в процессе должно регулироваться, а не работать для галочки, лишь бы выполнить план.

Считаю, что так было нельзя делать. Ребят всем селом укомплектовывали, обували, одевали, провожали, а куда они в итоге приехали – непонятно. Но пусть это будет на совести тех, кто это так организовал.

– Сейчас можно услышать много критики по поводу материальной помощи, которая выделена мобилизованным от правительства РХ: по 10 тысяч рублей плюс такая же сумма на детей. Сравнивая его с социальной поддержкой в других регионах, в частности с Красноярском или Кемеровской областью, где эта помощь в несколько раз больше, вы, как понимающий в бюджетных процессах человек, как оцените этот пакет господдержки. Насколько он отражает реальную обстановку в Хакасии?

– Да, слышали про какие-то пакеты. Но это уже мало кому интересно. Поезд ушел! Кто-то остался недоукомплектован, кто-то уехал нуждающимся…

Есть у меня один знакомый из руководства одной организаций, не буду ее рекламировать, вчера буквально разговаривали, спросил, сколько у вас человек. Мне ответили, что 40. А чем помогли: госзакупками, тендерами? Мне ответили, что в бюджете это не предусмотрено. Мы просто взяли средства из резервного фонда и выделили мобилизованным по 200 тысяч рублей на первое время, чтобы ребята могли самоукомплектоваться, семье помощь и далее уже по мере оценки каждой семьи мобилизованного и добровольца, ведь у них и такие есть.

– Что имеется в виду из резервного фонда? Это бизнес-предприятие?

– Это одно государственное предприятие, которое взяло на себя такие обязательства. И я уверен в том, что за это их никто не накажет, что оплатили непредусмотренные бюджетом. А у нас мы видим, что сначала надо планово провести сессию Верхового Совета. Утвердили уже даже… Ребята, вы в каком времени живете? Надо сейчас принимать решения нестандартные и нести за это ответственность. Никто по голове за это не даст. Мы же не знали, что будет мобилизация, правильно? Никто за решительность ничего не сделает! Берите на себя ответственность за решения и вперед… Показывайте на личном примере. В итоге, что мы имеем? Какой-то пакет, который один за другим рассматривается, но все это уже в прошлом. Поезд ушёл.

Но в целом, если говорить про пакеты поддержки, то я бы добавил еще и условия поддержки для добровольцев. В числе мобилизованных есть и те, которые участвуют через ЧВК (частная военная компания). У них у всех же тоже семьи есть. И не надо разделять одних со вторыми. Все они участники, которые защищают Родину. Все они – защитники Отечества. У нас с друзьями у всех такое мнение и солидарность.

При этом поддержку надо измерять не среднестатистической по стране… или как в соседних регионах. Это неправильно. Везде разные условия. Главное в другом, что когда кому помогаешь, то чувствуешь обратную связь от нуждающихся. Если он удовлетворен, то у тебя с ним происходит заключение некого понятийного и морального договора, тогда все будет хорошо – это и есть помощь. Люди должны чувствовать отношение власти.

– Что в итоге? Человеческое отношение должно быть во главе угла. Необходимо срочно выработать план всех мероприятий, учитывая все, что произошло, и более оперативно реагировать на происходящее с личным участием руководства. Нужно принять, что любой боец, мобилизованный или доброволец, это наш земляк, которого мы должны поддержать в любой обстановке. При этом не бояться и нести ответственность за решения. Когда так происходит, люди чувствуют власть и заботу о себе в хорошем смысле этого слова.

– Сейчас на повестке вообще находится риск для нашей государственности и его существования. Нам всем надо отбросить дрязги и участвовать в общем деле. Наконец то уже снять цветные очки и посмотреть реально на обстановку. За что идут сражаться наши ребята? Они должны чувствовать заботу, обратную связь, чувствовать власть, которая готовая на все вызовы и поддержит в любую минуту.