Читатель постарше наверняка помнит детские дворовые игры в войну. Вернувшись из школы, ребятня шла в наступление, кричала «Ура!» и брала в плен «языка», насмотревшись фильмов про войну. Современные школьники такое кино не слишком любят. Вкусы юных меняются. Вот и давнюю войну 1941-1945 годов они неожиданно переосмыслили и «играют» по новым правилам. Речь о поисковых отрядах, в которые теперь отправляются подростки, желающие побольше… нет, не заработать! Узнать о героической истории предков.
На местах ожесточённых боёв ищут они не брошенное оружие и не ценные раритеты. Их цель – поднять из забвения останки погибших солдат, чья кровь полила бескрайние просторы Родины. Не буду рассуждать, нормально ли, что этим занимаются дети. Не собираюсь перечислять, кто именно и когда обязан был это сделать. Просто расскажу об одной незабываемой встрече. В прошлом году, на Севере, в маленьком городке Ханты-Мансийского округа, который вот прямо сейчас, в апреле, ещё завален до крыш тающим снегом, я познакомилась с мальчиками, вернувшимися… с войны.
Случилось это в конце июля, когда приехали они из поисковой экспедиции на места сражений во время школьных каникул. Тогда, на воинском мемориале в деревне Веригино Зубцовского района Тверской области, вместе с поисковиками из 17 регионов России, парни захоронили останки 28-ми красноармейцев, погибших здесь с 1941-го по 1943-й годы. Вернувшись домой, рассказали журналистам, что довелось пережить самим.
Оказывается, старшеклассники одной из школ Лянтора (Сургутсткий район, ХМАО – Югра) – парни и девушки – принимают участие в поисковых экспедициях с 2008-го года. В школе есть музей, где хранятся уникальные находки с полей сражений, привезённые в разные годы участниками экспедиций, а сидеть за одной партой с мальчиком, побывавшим «на войне» – дело обычное. Вот этого парня зовут Вадим Ширшиков. В поисковые экспедиции он ездил четыре раза, был на трёх фронтах, за что и награждён нагрудным знаком «Три фронта». Также Вадим – обладатель нагрудного знака, полученного от ветеранов Сургутского района к 70-летию Победы.
– Что тебя тянет туда? – спрашиваю у юноши.
– Хочется отдать почести солдатам, посмотреть места, где воевали они в жесточайших условиях и самое главное, увековечить их память для Отечества. Один мой дед тоже без вести пропал на войне где-то в Ленинградской области. Освобождался Ленинград Прибалтийским и Волховским фронтами, как раз в тех местах и предстоит нам работать в августе.
«Как я провёл лето…»
Если первого сентября им зададут написать такое сочинение, ребята-поисковики не напишут про морские прогулки. Не станут и жаловаться, мол, такая тоска летом в городе! То, что испытали они близ деревни Веригино, сродни настоящей битве. Во-первых, со стихией.
– В Тверскую область выехали мы 29 июня. 250 человек с Алтая, Республики Мордовии, Оренбургской области, из Костромы, Краснодара, Ярославля, Самары, Саратова, Астрахани, Нижнего Новгорода и Пензы съехались сюда, где с 1941 года по 1943-й шли жесточайшие бои с фашистами. Погода всё это время была неблагоприятной: шли дожди, кругом грязь, но, несмотря ни на что, работы велись постоянно. В ходе экспедиции было поднято 24 бойца. Непосредственно сводный поисковый отряд ХМАО поднял четверых. Останки ещё четырёх красноармейцев передали нам на захоронение поисковики из Твери. 13-го июля 2018-го года 28 красноармейцев захоронили на мемориале в деревне Веригино в присутствии участников поисковой экспедиции, сельчан, представителей местной администрации и ответственного секретаря и руководителя Поискового движения России. В день погребения дожди прекратились, и установилась необычайно жаркая погода. Закапывая захоронение, ребята сменяли друг друга, чтобы не получить солнечный удар, – вспоминает руководитель поискового отряда Лянторской СОШ № 7 Диана Зайцева.
Несмотря на погоду, экспедиция прошла успешно: помимо останков, найден заполненный медальон, который передан для экспертного исследования, обнаружены подписанный котелок «ГАЛЕНКОВ С.Н.», две подписанные ложки с инициалами «Б.П.А» и «Н.И.В», которые, возможно, помогут установить судьбы защитников Отечества. Также найден ещё один солдатский медальон, в котором, к сожалению, вместо записки боец хранил… спички.
О дождях и непогоде вернувшиеся с поля боя ребята рассказывают сейчас, как о приключении и собственной победе. Тут же речь заходит о том, как противостояли они бытовым неудобствам.
– Дома за тобой всегда кто-то ухаживает, чай заварит, приготовит пищу… А там, если сами не сготовим себе поесть, то и не поедим, – делится впечатлениями один из новичков поискового движения Данила Кондрашов.
Ребята наперебой рассказывают, что на дежурных в экспедиции возлагается большая ответственность, а разжечь костёр, когда дрова сырые, ох как не просто! Тем не менее, городские мальчишки, которые до этого в лес выезжали только с родителями на пару часов, приспособились готовить в полевых условиях кашу и суп, полюбили макароны по-флотски…
– Ели, как мамонты! Открыл коробку с печеньем – через пять минут она пустая! – хвастается аппетитом своих подопечных Диана Зайцева.
– Здесь снова началась бессонница. Дома я по ночам не сплю, а там, только сказали отбой – ложишься и сразу же засыпаешь. А утром, даже если ты дежурный, и встать надо не в семь утра, а в шесть часов – встаёшь, как огурец, отдохнувший и готовый работать, – продолжает Данила.
– Первые два дня мне было тяжело привыкнуть к физическим нагрузкам. Кругом грязь, дождь идет, не переставая, а надо разбивать лагерь, ставить костровое, делать навесы, рубить дрова, носить воду. Не так как дома, пришёл и лёг на диван, – рассказывает ещё один новичок, Артём Жменько.
Теперь, когда все тяготы походной жизни позади, ребята смеются, вспоминая о недавних приключениях.
– Связь с родителями была? Не просили забрать вас домой? – улыбаюсь я.
– Связь с родителями была всегда, по вечерам запускали генератор, чтобы ребята могли зарядить телефоны, – заверила руководитель.
– Отдыхали мы там от родителей. Давно хотелось уехать куда-нибудь от них и побыть одному. Привык я на второй или на третий день. Тогда всем стало гораздо интереснее, – вступает в беседу ещё один участник экспедиции Тимур Галеев.
– Да ладно! Ну, расскажи тогда, как осушали блиндаж, – хохочут остальные.
– Нам дали восемь вёдер и пятнадцать человек передавали друг другу вёдра с водой. Полностью осушить его оказалось невозможно, вода переливалась обратно, но мы всё равно вычерпали примерно1800 вёдер воды. Когда воды стало меньше, Андрей Владимирович Попов (один из старших участников экспедиции – прим. редакции) прошёл по дну со щупом и обнаружил там только гильзы. Никаких останков не было…
В земле сырой…
Теперь, пожалуй, самое время рассказать о миссии, которую добровольно возложили на себя поисковые отряды, и как там всё заведено. Думаю, мало кто из читателей представляет себе этот труд.
Работа поисковиков начинается задолго до выезда на места сражений. Первоначально поисковые отряды работают с архивами и документами, устанавливая, на каких именно территориях более 70-ти лет назад шли бои. Порой на помощь неожиданно приходят свидетельства стареньких очевидцев или случайные находки местных жителей. Так определяется приблизительное место поиска, которое сегодня, зачастую, сильно отдалено от населённых пунктов и прочей цивилизации. Именно туда направляется сводный отряд и встаёт лагерем поблизости от объекта. Сначала идёт предварительная разведка. Со щупами и металлоискателями поисковики проходят многие километры. Щупами пронзают почву, прислушиваясь к стуку. У каждого предмета – камня, железа, дерева, косточки – свой звук. Так определяют, что может быть там, под землёй.
– Мне хотелось посмотреть, как это делается, самому научиться зачищать раскоп и поднимать останки. Доверили перебирать землю с раскопа. Это тоже важная работа, но кроме шариков шрапнели, там ничего не было. Несколько раз ходили в лес, где располагались немецкие блиндажи, один из которых был полностью засыпан землёй. Щупами обнаружили стекло и начали зачищать, но там лежали только большие брёвна и части от буржуйки. Ржавого металла находили очень много, в том числе попадалась и колючая проволока, – делится впечатлениями Тимур Галеев.
Работа, как видите, кропотливая и многое в ней зависит от удачи. Когда найдено интересное место – какая-то ячейка или углубление, где предположительно могли бы разместиться траншеи или окоп – площадь оцепляют, и парни делают сплошную зачистку лопатами. Если попадаются останки, за работу принимаются девушки. Они садятся на переборку земли, чтобы не было упущено ни чего, что могло принадлежать солдату. Делают всё очень аккуратно, понимая значимость своей работы: по расположению останков и предметам, найденным рядом с ними, можно определить, как был убит боец и что с ним случилось. За годы работы поисковые отряды выработали свою терминологию. Например, останки, найденные на глубине до 30 сантиметров, называют они верховыми, а те, что находятся поглубже – глубинными.
– В ходе полевых работ поисковики имеют дело не только с не захороненными («верховыми») останками. Чаще обнаруживают другие виды захоронений. Так Ассоциация «Военные мемориалы» историко-архивного отдела ГШ ВС России в руководстве по поисковым и эксгумационным работам классифицирует захоронения как боевые, санитарные, плановые, мемориальные и временные. К названным следует добавить ещё медицинские и стихийные. Все виды захоронений могут быть групповыми (братскими) и индивидуальными. Мы находили и поднимали глубинных бойцов. Поисковики поднимают бойцов, которые после боя остались лежать в лесу, зимой их засыпало снегом, а летом – ветвями и листьями, – поясняет самый опытный из моих собеседников Вадим Ширшиков.
– И ты всё это видел? Как ощущения?
– В первой экспедиции сначала было так…странновато. Потом нормально, – отвечает парень.
Последние почести
После обнаружения и извлечения из земли найденные останки павших бойцов предстоит захоронить. Это самая торжественная часть поисковой операции. Когда позади тяжёлая работа на раскопе, когда каждый из обнаруженных спустя более полувека солдат войны надлежащим образом оформлен, сфотографирован, останки передают в антропологическую палатку. Она размещается здесь же, в поисковом лагере. После работы антропологов, всё что осталось от каждого бойца укладывают в контейнер, обитый тканью.
Нынешним летом на деревенском мемориале Зубковского района прошла одна из таких церемоний прощания с безвестными героями давней войны. Здесь выкопали общую могилу, куда торжественно внесли и уложили останки 28 бойцов Красной Армии. По шесть красных контейнеров в ряд. После отпевания бойцов по православному обычаю, контейнеры укрыли еловыми ветвями, а каждый из участников экспедиции кинул в захоронение горсть земли. Потом по очереди закапывали погребенье, сменяя друг друга. Так закончилась очередная экспедиция тех, кто готов каждое лето своими руками возвращать из забвения прах соотечественников.
Зачем? Причин много. Думаю, современное общество сегодня просто достигло того уровня гуманности, когда человеческую жизнь ценят не только в настоящем или в перспективе на будущее, но и… в прошлом. Не стану утверждать прописные истины, мол, эти люди отдали свои жизни за нас… Они отдавали жизни по разным причинам, а с «нами» ещё не были знакомы. И, конечно, не предполагали, будто однажды придут совсем юные люди, бережно извлекут их из земли и поблагодарят за пережитые страдания…
Может быть, новые поколения россиян просто сами не хотят оказаться однажды такими же вот бренными останками, уничтоженными злой силой, и быть позабыты потомками на десятилетия среди бескрайних просторов родной земли…
Может, на самом деле современные россияне полностью солидарны с теми минувшими людьми, защитившими независимость своей Родины, не щадя жизни и не требуя ничего взамен. Ведь есть на свете высшая ценность для всего человечества – право дышать свободно…
«Образ врага»
В школьном музее хранится множество артефактов привезённых из экспедиций прошлых лет. Покорёженное железо – артиллерийские снаряды, элементы противотанковой мины, стреляные гильзы, изъеденные коррозией – можно трогать руками, замирая от мысли: «Это – смерть».
Фото автора Можно сравнить на ощупь советскую и немецкую каски: ржавую, прогибающуюся под пальцами, «нашу» и невероятно прочную до сих пор – «фашистскую».
Впрочем, и она не смогла уберечь чьей-то головушки. Можно поражаться немецкой педантичности и экипировки солдат Вермахта, рассматривать их всевозможные приспособления для походной жизни – пластиковый фильтр-хлорницу для обеззараживания воды, аккуратную масленку для смазки оружия, вилку с ложечкой, края которых тщательно закруглены, чтобы удобно было носить их за голенищем…
Предметы экипировки немецких солдат, привезённые из прошлогодних экспедиций. Фото автора
В экспедициях нередко находят останки и немецких солдат. Их передают официальным представителям из посольства. Нынешняя июльская экспедиция тоже подняла останки одного вражеского солдата.
– Немецкий солдат лежал сверху, а под ним – наш солдат. Что найден немец, определили по обмундированию и предметам, которые при нём были. За голенищем ботинок лежали немецкие ложка с вилкой, опасный нож-бритва и довольно дорогой перочинный нож. Первоначально возник спор, поскольку зимние ботинки были подбиты не немецкими гвоздиками с квадратной шляпкой, а круглыми гвоздями. Однако вскоре обнаружили здесь очень много других немецких предметов, и зубопротезные пластинки на челюсти тоже оказались немецкими. Солдаты, лежащие друг на друге не сошлись в рукопашной. Немец погиб от осколка, найденного здесь же среди костей, а наш боец – от пули, которую тоже вскоре обнаружили. Желающих нести в лагерь останки вражеского воина среди подростков не нашлось, и сделать это пришлось начальнику экспедиции, – рассказывают ребята.
Попутно поясняют, что у немецких солдат не только каски были прочнее советских, но и… непосредственно скелет. Благодаря качественному питанию, они отличаются цветом и прочностью от косточек советских бойцов. «Завоёвывать мир» отправилась хорошо подготовленная армия благополучного европейского государства. На нашей земле противостоял ей народ, претерпевший с 1917-го года массу горя, невзгод и лишений. Противостоял и победил…
В петле времени…
По странному (или, наоборот – закономерному) стечению обстоятельств, самые жаркие бои под Веригино шли именно в июле – августе 1941-го года. Бойцам, как и героям нашего материала, в полной мере довелось испытать грязь и сырость окопов, проливные дожди и невыносимый зной.
– Церемония захоронения оставила незабываемые впечатления, а перед ним я побывал в антропологической палатке. Бойцов поднимали ребята из другой группы и до того момента останков я не видел. Когда поисковики из Твери привезли на захоронение своих солдат, зашёл в палатку посмотреть, как наши ребята помогают разбирать останки по контейнерам. Позже я принял участие и в основной части захоронения. Стоял в одной из шеренг с контейнерами и передавал их для погребения. Ощущения очень странные, описать их не просто, но появилось желание обязательно повторить это ещё раз, – вспоминает Данила Кондрашов, и у меня тоже возникают странные ощущения.
Говорят, отдыхать тоже удавалось. После шести часов, когда заканчивалась работа, отдохнув и помывшись, собирались они у костра на «Свечу». Видимо, у более опытных поисковиков отработан режим работы и отдыха с подростками. Беседы у костра, песни под гитару, даже тортик в чей-нибудь день рождения помогали ребятам расслабиться. Нынешним летом они болели за футболистов, наверняка, симпатизировали немногочисленным девочкам и знакомились с ровесниками из других регионов…
Одним словом, вели мирную жизнь вдали от родителей, учителей и пыльных городов. На том самом месте, где когда-то грохотали бой, унёсшие жизни почти таких же юных, как они сами, людей. Те, чьи останки подняли и захоронили летом ребята, наверняка, не отказались бы тоже посидеть вот так же в спокойной дружеской компании у костра, угощаясь печеньем… Может быть, и сидели никем не замеченные, кто знает…
– Ещё поедете? – спрашиваю своих собеседников.
Немедленно отвечают:
– Да…
Беседовала Татьяна КОРНЕВА
