Ученые Института археологи и этнографии СО РАН обнаружили миниатюрные гребни, сделанные из рогов животных, в погребении тагарской культуры VII–VI веков до нашей эры при проведении раскопок в зоне будущего строительства железной дороги Междуреченск — Тайшет в Хакасии, сообщает ТАСС со ссылкой на пресс-службу института.
«К числу редких находок из погребений могильника “Сагайская протока — 12” относятся два миниатюрных гребешка, вырезанных из рога. Их длина составляет менее 2 см, и, по мнению женской части археологического отряда, тагарские модницы могли ими пользоваться для подведения ресниц и бровей», — приводит пресс-служба слова руководителя экспедиции Олега Митько.
Помимо этого, в одном из погребений с двумя женщинами и ребенком были найдены керамические сосуды, бронзовые ножи, подвески из клыков кабарги, зеркало, бусы из сердолика и египетского фаянса и бронзовые бляшки, которые нашивали на одежду и головные уборы представители тагарской культуры. Кроме того, на своде черепа у погребенной женщины обнаружилась патология — крупный костяной нарост. Ученый отмечает, что его можно было бы принять за следы перенесенной черепно-мозговой травмы, точно такой же нарост ученые нашли и на детском черепе.
Данное погребение вместе с еще одним одиночным избежало разграбления и уничтожения при строительстве железной дороги и автотрассы. Остальные погребения коллективной усыпальницы были разграблены или уничтожены. Разделили их участь и соседние курганы, относящиеся к завершающему этапу тагарской культуры — тесинскому (II век до нашей эры — II век нашей эры). Здесь не разграбленной оказалась лишь одна могила. Погребение было сделано в каменной ящике из плит песчаника. А на одной из них была выбита композиция с мужчиной на лыжах, который замахнулся топором на стоящего перед ним человека с поднятыми руками.
«II век до нашей эры — II век нашей эры — время больших потрясений в евразийский степях, крупных военных походов и мелких локальных столкновений, период появления на политической арене союзов гуннских племен, разрушивших скифскую культурно-историческую общность, время „потерь и обретений Новой Родины“ для многих центрально-азиатских народов. Именно в этот период на территории Минусинской котловины фиксируется постоянный приток различных по количеству и культуре племенных групп, отношения которых с местным населением не всегда носили мирный характер. Возможно, сцена на небольшой каменной плитке, словно фотография из далекого прошлого, отразила один из драматических моментов истории Минусинской котловины», — отмечает Митько.
