«Культурные» новости сегодня нужно называть более подходяще, осталось придумать — то ли к пришествиям их отнести, то ли в мартиролог. Ежедневно там крутятся темы «умерла актриса, известная нам по фильму…», «знаменитого блогера похоронят там-то и там-то…», «директор театра раскритиковал Надежду Бабкину за песню», — в общем, полный треш, который к культуре вообще никакого отношения не имеет.
Вот и Владимира Феофановича Капелько чаще всего вспоминают в связи с криминальной историей про коллекцию эстампажей, которую оценили в огромную сумму и вывезли из России за рубеж. Коллекцию вернули на родину, сейчас она находится в Национальном краеведческом музее республики и время от времени возбуждает интерес.
И имя художника Капели тоже возбуждает интерес. Время от времени. А потом забывается. Про увековечение памяти тоже забывается. Зачем нам память? Даже самые талантливые люди сразу уходят в забвение, будто и не жили, и не творили. Обидно, но тенденция.
Но мы отойдём от неё, и вспомним художника, поэта, археолога, альпиниста, автора «метода Капели».
Конечно, это память. Но, не овеществлённая, она коротка тоже. В Красноярске, например, у Владимира Феофановича Капелько есть несколько памятных мест: мемориальная доска, установленная на доме, где он недолго жил, его картины, которые постоянно экспонируются, переезжая из одной выставочной галереи в другую.
Жива и мозаика из речной гальки «Олени» на торце дома на улице Партизана Железняка, уникальное произведение, созданное художником в 70 годы. Хотели закрыть его торговым баннером, но красноярцы отстояли, и теперь эта копия петроглифов Большой Боярской писаницы, переосмысленная Владимиром Капелько, радует взор и наводит на размышления.
В прошлом году 20 апреля мемориальная доска была установлена и в Абакане. Силами инициативной группы жильцов и патриотов города, благодаря помощи главы города Алексея Лёмина, руководителя государственной инспекции по охране объектов культурного наследия Дмитрия Левченко, начальника департамента градостроительства Марины Беспаловой и волонтёрам культуры удалось сдвинуть дело с мёртвой точки. Событие получилось радостным и обнадёживающим — до этого в городе не было ни одного места, конкретно посвященного только Владимиру Капелько.
Теперь вот. Есть. И чувство гордости тоже есть. И у нас появилось место памяти художника, который сделал неимоверно много для Хакасии. Эскиз памятной доски набросал Василий Слонов (он был близко знаком с Капелько и предложил самый необычный, и в то же время понятный дизайн) Далее работа перешла в руки Владислава Кученова, (Кучен Ай Чарых Сайын). В его мастерской мемориальная доска была изготовлена. Можно вспомнить его здесь, или же в Хакасском национальном краеведческом музее, где экспонируется часть той самой коллекции эстампажей.
Культурный код
«Капеля жил, Капеля жив, Капеля будет жить!» – с этим приветствием выступил на открытии мемориальной доски Александр Заика, директор музея археологии и этнографии Красноярского педагогического университета, кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной истории.
– Это уникальное событие, состоявшееся благодаря общественной инициативе. доказало, что память о людях, создающих культурный код той или иной территории, сохраняется независимо от любых перемен. Владимир Феофанович Капелько не забыт, ведь как раз на средства людей, знакомых с его художественным, поэтическим творчеством, с неоценимым вкладом в историко-культурное наследие России и Хакасии, была создана и установлена мемориальная доска. Сегодня вместе с красноярскими коллегами, студентами, которые уже не первый год увлечённо изучают художественное и научное наследие Владимира Капелько, от всей души поздравляю вас с этим знаменательным событием. Это серьёзный шаг, «затесь» на тропе памяти Феофаныча — художника, мыслителя, творца! –говорил он тогда.
Что произошло в течение года? Мемориальная доска стала для многих источником интереса к художнику. Просто все вспомнили, каким интересным и многогранным человеком был Владимир Феофанович.
В то же время, была продана квартира, в которой художник жил с супругой Эрой Антоновной. Хотя, конечно, было бы очень здорово организовать здесь его музей – впервые в Хакасии. Уж кто-кто, а Капелько достоин этого. К сожалению, энная сумма денег оказалась дороже памяти.
Один плюс – часть его богатой коллекции – не картин, нет – дневниковых записей, была отдана красноярской поэтессе Надежде Омелко. Во многом мы узнаём Капелько — поэта и мастера слова как раз благодаря ее подвижничеству. Удивителен тот факт, что Надежда Тимофеевна даже и знакомой Капелько не была. Просто однажды прочитав впервые его стихи, она поняла, что это нужно сохранить. И сохраняет. Благодаря этому увидели свет множество его стихов, воспоминаний о нем современников. Уже после смерти Владимира Капелько мы узнаём о нём всё больше и больше. Сейчас Надежда разбирает архив, переданный ей наследницей Капели после продажи квартиры.
– Дневники – кладезь. Посмотрю, как дальше сложится. К 90-летию (2027 год) можно что-то издать. Пока об этом рано говорить, — сообщает она.
Но в любом случае, его богатое наследство не пропало, как, к сожалению, случилось с несколькими полотнами, которые после смерти его были вынесены из мастерской, где творил художник, к мусорным бакам. Оттуда они исчезли просто в неизвестность. Только некоторые иногда всплывают в частных коллекциях.
А со страниц его дневников, которые Надежда Омелко выставляет во ВКонтакте, смотрит на нас настоящий Владимир Капелько. Талантливый романтик, замечательный поэт, непревзойдённый и особенный художник. Чем дальше, тем больше узнают о его творчестве люди – это не удивительно, ведь большое видится на расстоянии.
Музей художника
Он жив так же в воспоминаниях друзей, лекциях искусствоведов. Теперь, складывая паззлы «живопись», «поэзия» «наука», можно представить, каких масштабов была вселенная под названием «Капеля». Но и это ещё не исчерпывает его многогранности. Не только в творчестве он был первым (и не понятым, к сожалению,) Недавно известный красноярский искусствовед Андрей Сокульский, исследователь творчества художника Андрея Поздеева, с которым Владимир Капелько был дружен, рассказал об арт-резиденции нашего художника.
– Сейчас никого не удивишь словом «Арт-резиденция». Они есть повсюду, даже в самых маленьких деревушках. Но мало кто знает, что о создании «творческой колонии», одним из первых в наших краях, грезил Владимир Капелько. Неугомонный Капеля (объединивший в себе увлечения и таланты художника и поэта, археолога и этнографа, коллекционера и альпиниста) даже постарался реализовать эту затею. Информацию об этом сохранил в своём очерке «Капеля» писатель Александр Астраханцев. Он писал, как в девяностых разрушались деревни, жители которых оказались уязвимыми более всего. Они уезжали из маленьких таёжных деревенек, и те пустели. И вот Капеля купил по дешёвке просторный бревенчатый дом для летнего семейного отдыха в деревне Верхнеусинское. Прекрасный тёплый климат, идеально чистый воздух, чистейшая вода в реке, горы, тайга, ещё почти не тронутая деятельностью человека. По мнению Капели «особая космическая зона». По мере того, как деревня вымирала и уезжали последние её жители, он, сам живя впроголодь, скупал все дома, выкупили здание деревянной школы, став в конце концов владельцем целой деревни. Со всем этим богатством он поступил так – начал в здании школы музей, стаскивая туда со всей деревни сохранившиеся предметы старого крестьянского быта. А деревню надумал превратить в творческую колонию, чтобы приглашать туда на лето писателей, поэтов, художников, музыкантов из Абакана и Красноярска, мечтая, что они в будущем будут собираться со всей Сибири. Он искренне верил в то, что творческие люди непременно соберутся вместе, когда их позовут, и что они не собираются вместе только потому, что никто их не зовёт и нет достойного места, где можно было собраться, – рассказывает Андрей Сокульский.
К сожалению, на зов Владимира Феофановича никто тогда и не отозвался. Разочарование его было велико. Лопнула ещё одна мечта о духовном братстве людей творческого труда, которую Капелько задумал осуществить глухой сибирской тайге под конец своей жизни.
По мнению Сокульского в наше время инициатива художника, помноженная на присущий ему энтузиазм и энергию, могла бы получить достойное воплощение.
Но радует уже то, что память о Владимире Феофановиче там по мере небольших возможностей в Верхусинске сохраняется. Интересно и то, что люди вновь стали селиться в этом таёжном уголке, многие возвращаются домой. Там сейчас строится церковь. Есть и музей, в котором хранятся экспонаты из коллекции художника, сохранился и дом его. Это радует. И придаёт надежду, что в этом месте, которое так любил Капелько, можно создать ещё одно памятное место о нём. Арт-резиденцию, о которой он мечтал. Чтобы помнили.
Мария Орлова
Живёшь в городе, и не знаешь ничего! Назовите адрес дома, где эта доска установлена?
Абакан, улица Крылова, дом 81.Рядом с торцевой стеной, которая выходит на ул. Некрасова. Есть надежда, что вскоре это место станет мемориалом