Технология выборов Шульгинова создает риски для демократии в Хакасии

Выборы закончились. Стоит обратить внимание на тот нюанс, что в итогах обсуждают в основном результаты по муниципальным образованиям. Казалось бы, всегда статус выборов депутата Государственной Думы выше, чем муниципальные истории, и внимание должно быть приковано именно к этим цифрам, но всё, что касается думской кампании 2024, для Хакасии проходило крайне тихо. Вполне ожидаемо в них победил господин высокочиновничьего ранга Шульгинов. Почему ожидаемо? Потому что настолько была «зачищена поляна», что другого пути не было.

Для примера приведем один простой, но показательный телефонный звонок: «Что делать? Пришла на выборы и в недоумении: из всех кандидатов только один из Хакасии, и того не знаю…»

На самом деле все это далеко не ново. Вспомните сенаторов Серебренникова или Петренко – разве они местные жители? И если Петренко осталась в памяти хотя бы благодаря своей прическе, то Серебренникова вспомнят уже немногие, а уж если спросить кто из них что сделал на благо Хакасии, то и вовсе можно людей ввести в ступор.

По принципу «пришел, увидел, победил» сюда в 2021 году ворвался и Сокол. Ну и что с того ему и его компании было, что он здесь чужой. Раз наверху порешали, то так нахрапом и протащили.

В случае с Шульгиновым хоть и говорят, что мы, мол, пионеры, устроили прецедент выборов, когда две ведущие партии согласились на одного беспартийного кандидата, суть та же самая – нам его по сути назначили, навязали. Внутри республики его практически никто не знал, и очень сомневаемся, что это особо изменится.

Ещё один из разговоров на улице. «Я на выборы не пойду. Что мне там делать? За кого голосовать? Лицо, развешенное на автобусах? А кто он такой? Знать его не знаю, для меня он ноль, а зачем идти голосовать за то, что для меня ноль».

Итоговая явка, представленная Избиркомом, говорит сама за себя: приняли участие 27,43% избирателей, то есть всего лишь чуть больше четверти, и это при том, что в двух городах и нескольких районах параллельно избирали глав муниципальных образований. И четверть – это все, кто пришел на выборы, а голосов за «единого кандидата» отдано и того меньше: 15,17% от общего числа зарегистрированных в Хакасии избирателей.

Между прочим, Элла Памфилова отмечает рекордно высокую явку по стране. По стране рекордно высокая, по Хакасии рекордно низкая. Есть над чем задуматься, и точно кому-то должно быть очень стыдно.

К тому же в выборах Шульгинова важен не столько итоговый результат, полученный при отсутствии видимой конкуренции. Как сказано выше, он был прогнозируем. Важна была легитимизация этого результата и важны последствия успешного применения технологии продвижения спущенного нам сверху товарища.

Что такое легитимизация? Это когда дают понять, что выбор не «нарисованный», а общественный. Для пример возьмем даже не сами выборы, а сбор подписей за кандидата. Один мудрый человек сказал, что самая главная проверка этому действию – физический след. Когда люди начинают говорить о процессе, рассказывать, что сами подставили подпись или нет. А теперь спросите себя: есть кто-то в вашем окружении, кто ставил подпись за Шульгинова?

Сравнивать, кстати, есть с чем. В случае с Евгением Челтыгмашевым в 2021 году это след был очень четкий. Что же касается самих выборов, то и тут должен остаться определенный след, когда народ говорит, обсуждает, спорит о своих позициях. Было такое в этом году? Не заметили. Тишь да гладь да посты в социальных сетях от чиновников, отчитавшихся, что они сходили на выборы. Другими словами — административный ресурс, которому всегда важно выполнить разнарядку, спущенную сверху. Народ-то где?

Не собираемся ставить под сомнения компетенции Шульгинова, не исключено, что он принесёт пользу Хакасии. К тому же даже очень правильно, что ему дается шанс исправить свои грехи. Следует напомнить, что тариф для бизнеса на электроэнергию в Хакасии стал заоблачным именно тогда, когда Шульгинов был директором «РусГидро», которое вильнуло хвостом СШГЭС перед республикой, мол, срок на ваши преференции истек, начинается период сурового оскала капитализма.

Пусть исправляет то, что наворотил, никто против не будет. Пусть открывает дорогу для транспортировки угля – только героем станет и именно тогда, может быть, наконец-то получит настоящее признание обществом. Пусть сделает то, о чем наперебой говорят чиновники, утверждающие, что Шульгинов – «авторитетный федеральный решала». Хотя в это не очень верится, благодаря Соколу, на которого тоже пытались надеть такой же образ, а по факту годы идут, а он, судя по его же выражению на телевидении, все сидит и чего-то ждет.

Надо сказать, что в целом за многие годы надежда на то, что депутат Госдумы или сенатор что-то кардинально изменит для республики, в народе пропадает. То ли такие депутаты попадались, то ли на этот образ падает тень Верховного Совета, где депутаты тоже не блещут подвигами, но больше ожиданий и внимания направлено на губернатора и назначения членов правительства, чем на депутатские истории.

Впрочем, при этом надо помнить, что главу республику тоже выбирают на выборах и технологии, которые применят в будущем, определяются предыдущими результатами. Рано или поздно нам вновь начнут навязывать фигуру, которая устраивает верхи, но совсем не знакома низам, просто потому что это уже с успехом получалось.

В этом и есть самый большой риск для демократии в Хакасии. Мы не можем взрастить своего лидера, который взял бы на себя ответственность и вышел на выборы. Пока все местные так называемые лидеры такие, что без боя всё сдают.

Надеемся, это когда-нибудь изменится, но сейчас можно лишь констатировать, что технология «пришел-увидел-победил» в Хакасии работает.

Если общество говорит, что устало от политики и не хочет ею заниматься, это не значит, что политика не будет заниматься обществом. Только потом не стоит растерянно стоять перед списком кандидатов и удивляться результату.

Александр Рыков