Распалось ли хакасское ЛДПР и зачем нужна была поездка на Донбасс – беседа с Михаилом Молчановым

Региональное отделение ЛДПР в последние месяцы приковало к себе внимание со стороны общественности. При этом поводы были совершенно разные. С одной стороны, лидер жириновцев съездил волонтером на Донбасс, явно прибавив очков к своей и партийной репутации. С другой, в Верховном Совете произошли два события, вызывающие массу кривотолков. Чтобы разобраться в этом, представитель «Пульса Хакасии» встретился с руководителем хакасского отделения ЛДПР Михаилом Молчановым.

– Добрый день, Михаил. Вы ездили на Донбасс и увидели своими глазами то, что там происходит. Что дала вам эта поездка и чем вы смогли помочь жителям нового российского региона?

– Во-первых, нужно понимать: то, что сегодня происходит на территории Донбасса, важнейшее в современной истории событие. Сегодня, благодаря информационному вакууму, который в определенном смысле есть в России, огромное количество вопросов возникает не только у меня, но и у молодежи, у жителей сибирских регионов, которые далеки от Донбасса физически. Мне необходимо было иметь четкое представление о происходящем не только из наших официальных СМИ, я хотел увидеть своими глазами, в каких условиях там живут люди сегодня. Почему именно в это время России пришлось проводить специальную военную операцию (СВО)? Ведь, казалось бы, все зачастую решается переговорами. Отправился на Донбасс в качестве волонтера от ЛДПР, чтобы для себя разобраться и, конечно же, помочь людям. Поездка была результативная, я доволен.

Поскольку я являюсь политиком, руководителем парламентской партии в регионе, мне часто задают вопросы и обычные граждане, и общественники – люди, которые интересуются моим мнением по ситуации на Донбассе. Очень много людей, которые за счет того, что свою борьбу в социальных сетях Россия проигрывает, получают оттуда информацию, которая действия нашей страны дискредитирует. Суждение, которое массировано вкручивается в умы и сознания людей, что Россия здесь агрессор, что мы оккупанты. Для меня, как для человека, который был там, все эти сомнения и вопросы были однозначно развеяны. Получены четкие ответы.

Я общался с сотнями людей, живущих на Донбассе. Территориально находясь в Макеевке в ДНР, работал в городах Донецк, Ясиноватая, Красный партизан, там, где буквально на днях прилетали снаряды вооруженных сил Украины (ВСУ). Люди на протяжении 8 лет находились под бомбежками ВСУ, теряли родных и близких. И в этих напряженных условиях с осознанием, что в любую минуту тебе может прилететь снаряд и лишить тебя жизни или как минимум здоровья. С этим ощущением каждый день на протяжение более 8 лет люди там живут.

И жителей, которые находятся на Донбассе, не обмануть. Они четко видят и понимают, откуда летят снаряды. И не возникает даже ни доли сомнения, что ВСУ активно проводят операцию по ликвидации своих же граждан, как они их считали тогда. Жителей тогда еще Украины, тех, кого они называют оккупированными Россией. Вот они их бомбили целенаправленно 8 лет, преследуя исключительно коммерческие и политические цели, а о людях, гражданах они, конечно, не думали.

– Что удалось сделать в рамках волонтерства?

– У нас был очень обширный спектр задач: наколоть дрова, принести воды гражданам, которые нуждаются в этом, потому что территория ДНР в своём большинстве даже водоснабжения не имеет, так как инфраструктуру ВСУ уничтожали. Также мы участвовали в раздаче гуманитарной помощи и многом другом.

– Вы сказали, что поехали как волонтер ЛДПР. Есть какая-то централизованная отправка волонтеров от партии?

– Да, у нас создан волонтёрский центр ЛДПР, он находится в Москве. Туда по рекомендациям региональных отделений представляются кандидаты, которые проходят жёсткий отбор. Есть определенный перечень требований, после прохождения которых люди направляется на территории ЛНР и ДНР. Сейчас мы ведём вот эту волонтерскую деятельность на территории 10 населённых пунктов, 5 из них в Луганской и 5 в Донецкой народных республиках. С периодичностью раз в 2 недели проходит рокировка волонтерского состава.

– Что с региональным отделением ЛДПР? Мы опять видели, как его лихорадит. В частности, один депутат Верховного Совета написал заявление о выходе из Верховного Совета, вторая демонстративно решила выйти из партии и покинуть пост руководителя фракции. Региональное отделение вообще существует или разлетается на маленькие кусочки?

– Только благодаря тому, что региональное отделение существует, партия ЛДПР у нас и представлена во власти. На самом деле эти два события абсолютно не имеют ничего общего друг с другом. Говоря о решении одного из депутатов выйти из состава депутатского корпуса, следует подчеркнуть, что это коллегиально принятое решение, хотя и по инициативе самого депутата. Оно связано с нашими стратегическими целями, которые преследует партия в регионе. Виталий Анисимов – депутат, который слагает с себя полномочия, – остаётся с партией и никуда из нее не уходит. Более того, он включается каждый день в свою работу. В ближайшее время он станет помощником депутата Государственной Думы на общественных началах и свою активную деятельность в рядах ЛДПР продолжит. Решение об его уходе из парламента чисто тактическое.

– В чем заключается эта тактика, о которой вы говорите? Вы же теряете депутата высшего законодательного субъекта. Или вы его замените другим партийцем?

– Виталий Сергеевич избран у нас по общему партийному списку, и мандат партии не теряется. Будет рокировка, и вместо него в Верховный Совет зайдёт другой представитель ЛДПР, который есть в партийном списке. Кандидатуру определит высший совет партии ЛДПР после того, как будет принято решение о сложении полномочий депутатом на сессии Верховного Совета.

Второе событие, о котором вы сказали, не является неожиданностью для регионального отделения и для партии ЛДПР в целом. Потому что это просто попытки депутата, преследуя личные цели, остаться и продолжить свою деятельность на политическом поприще, играя в данном случае ва-банк, поливая грязью и пытаясь дискредитировать руководство регионального отделения. Если быть до конца откровенным, здесь нет никаких личных конфликтов или профессиональных. Есть просто чёткое понимание того, что для того, чтобы депутат оставался в политике, ему необходимо, в его картине мира, сменить руководителя регионального отделения и поставить во главу себя.

– Какие последствия будут? Всё-таки это не просто депутат, это руководитель фракции. Поступает информация, что её вызывали в Москву, в руководство партии. Речь шла чуть ли не о том, кто же в итоге останется в партии, вы или она. Каков итог этого противостояния?

– Здесь больше мифов и публичных голословных заявлений. Наталью Владимировну Казанцеву никто не приглашал в Москву на навстречу ни с каким партийным руководством. Конечно же, те заявления, которые сделаны Натальей Владимировной (кстати, она уже не руководитель фракции), являются голословными, но для того чтобы сделать выводы, нужно просто-напросто провести проверку, как я считаю. Собственно руководство партии прислушалось к моей позиции. У нас вообще есть плановая проверка региональных отделений, она проводится раз в два года. Последняя у нас была в 2020 году, и вот сейчас в региональное отделение приехали представители двух служб по линии партии, которые проведут проверку не только регионального отделения в целом, но и по тем моментам, которые озвучивала бывший руководитель фракции. На сегодняшний момент из того, что известно мне, ни один из фактов, который был оглашен Натальей Владимировной, не подтвердился.

– Какие угрозы есть для работы реготделения, какие существуют перспективы борьбы в следующем году, значение которого сложно переоценить? Нас ждут выборы главы субъекта, выборы Верховного Совета, выборы Совета депутатов столицы Хакасии. Где реально ЛДПР рассчитывает на мандаты? Будет ли кандидат от партии на пост главы субъекта?

– Единственные риски, которые на сегодня являются реально вызовам, это вызовы внешние. Что касается внутрипартийных вещей, как бы это ни звучало в публичном пространстве, то в региональном отделении ЛДПР в целом ситуация абсолютно стабильная и понятная. Она не менялась, у нас работу ведет и реготделение, и депутатские корпуса. Все идет в одной слаженной структуре, под одним принципом, под одним руководством, без изменений. Поэтому всё остальное – это просто специально созданный шум.

Что касается планов на грядущий год, то, конечно же, сегодня мы настраиваемся на главные выборы, и лично для меня это выборы, к которым я шёл четыре года. Попав в региональное отделение и переехав в Хакасию, я увидел те системные сложности и проблемы, которые здесь сформировались за долгие годы. Настраивал, вел работу ЛДПР к тому, чтобы партия в 2023 году стала второй партией в регионе. Показательны сегодняшние выборы. Кто-то говорит о том, что это поражение ЛДПР, но реальные аналитики и люди, которые оценивают ситуацию объективно, понимают, что ЛДПР вообще многие пророчили после ухода Владимира Вольфовича полный распад и исчезновение. А партии удалось сохраниться на ключевых постах, это городские Советы городов Саяногорск и Черногорск. И конечно, в рамках подготовки грядущих выборов у нас есть цели побеждать, заходить и получать более существенное представительство, нежели оно у нас есть сейчас, и в Абаканском Городском Совете, и в Верховном Совете Республики. Именно поэтому на протяжении четырёх лет мы формировали команду, преобразовывая ЛДПР в конструктивную партию. Сегодня недостаточно просто взять флаг ЛДПР в руки, бегать с ним по улице и избираться в органы законодательной власти. Сегодня этого мало для того, чтобы быть депутатом от ЛДПР. Необходимы профессиональные навыки, нужны люди, которые не просто разделяют взгляды и интересы партии и готовы их отстаивать, а люди профессиональные в своих областях: юриспруденции, экономике, транспорте. Именно такие люди сегодня будут представлены в ЛДПР в качестве кандидатов на выборах, это то, чего сегодня не хватает республике, чтобы парламент наконец-то начал работать, потому что, по нашему мнению, он слишком консервативен.

– Вы говорите, что цель – стать второй партией, а второй после кого?

Второй после первой. Сегодня для того, чтобы стать первыми, необходимо быть готовыми к этому. Свою неготовность одна из парламентских партий в Хакасии уже показала в лице губернатора и в первую очередь парламента, который сформировался. Партия КПРФ, имея в начале формирования парламента, можно сказать, большинство, потому что были довольно такие тесные взаимосвязи со всей оппозицией, которая была представлена в парламенте, просто-напросто провалила всю работу в Верховном Совете. Губернатору не удалось выстроить и сформировать работающее правительство, пользуясь поддержкой всех оппозиционных партий. Вот это показатель того, как не должно быть.

– Как вы относитесь к тем веяниям, которые сейчас происходят в Верховном Совете, а именно – заменить пропорцию 25 депутатов одномандатников и 25 списочников на 38 одномандатников и 12 списочников? Как ЛДПР будет голосовать по этому вопросу, если он поднимется?

У нас позиция однозначная, она не менялась никогда. И сейчас мы тоже будем её придерживаться. Мы считаем, что данную пропорцию в соотношении 50 на 50 необходимо сохранить. Сегодня увеличение числа одномандатников ведёт к территориальному сокращению избирательных округов. Мы понимаем, что для законодательного органа субъекта у нас довольно-таки много депутатов и сегодня сокращать избирательные округа для депутатов Верховного Совета по сути дела приравнивать их где-то условно к округам городских Советов и районов не имеет абсолютно никакого смысла.

Поэтому изменение этих пропорций для Хакасии ничего содержательного не несет. Это попытки «Единой России» закрепиться, потому что сегодня заводить одномандатников для них, как для правящей партии в стране, гораздо проще, чем остальным. Они хотят сохранить свое влияние и очевидно ощущают риски, поскольку в 2018 году существенное представительство им удалось потерять в регионе.

Мы будем настаивать на сохранении пропорции, Хакасии не нужны такие перемены. А вот что касается вопроса сокращения числа депутатов в Верховном Совете, этот вопрос, безусловно, актуальный.

– Есть мнение, что выборы главы республики не будут конкурентными в силу ряда причин, в том числе из-за проведения СВО. Условно, будет один основной кандидат, а остальные номинальными. Как будет себя вести ЛДПР?

– Мы никогда формального участия не принимали, то есть мы всегда бились до конца во всех позициях. Отстаивали всегда интересы, шли, идем и будем идти с конкретным прицелом на результаты на победу. Конечно, мы уже предвещаем ряд сложностей, которые могут быть связанны с прохождением муниципального фильтра для выдвижения. Нам существенно не хватает депутатов. Мы вообще считаем систему муниципальных фильтров несправедливой в какой-то части. Мы видим, как она сработала в 2018 году, когда мы получили по сути дела из технического кандидата реального главу региона, и, собственно, это тоже ведь был навязанный кандидат. Это кандидат, которого допустила власть до участия в выборах. И вот пожалуйста, сегодня он руководит регионом уже 4 года и печальные последствия этого мы ощущаем.

В этих условиях мы понимаем, что человек, которого мы будем выдвигать, должен быть профессионалом, действительно готовым к тому, чтобы в случае победы возглавить регион и реально им руководить, эффективно, результативно. При этом понимаем также, что необходимо будет достигать какого-то понимания с коллегами из других политических партий, чтобы пройти муниципальный фильтр.

Не уверен, что у нас это получится сделать здесь в регионе, потому что лоббизм и продавливание какого-то одного кандидата со стороны правящей партии конечно же будет. Реального кандидата от ЛДПР будут задвигать, но на то ЛДПР и парламентская партия, а также старейшая партия в России. В случае такого давления на нашего кандидата, если не будут допускать до участия в выборах, мы будем, конечно же, просить поддержку помощи у федерального центра, который в ней не откажет.