Экономический «Ракурс» Хакасии – все на вахту?

В свежем выпуске программы «Ракурс» на телеканале Абакан 24 Александр Мяхар и Денис Дворников говорили об экономике Хакасии с кандидатом экономических наук Татьяной Ковалевой.

Как отметил Александр Мяхар, в Хакасии информационная повестка работает весьма своеобразно, и как только из кабинета министров Валентина Коновалова кто-то уходит, его почему-то сразу же начинают возвышать. Так и уволившегося по собственному желанию Виктора Богушевича назвали чуть ли не самым эффективным министром.

А в чем же проявлялась эффективность Виктора Богушевича, занимавшего пост министра экономического развития республики? И была ли она вообще? Этот вопрос ведущий задал Татьяне Ковалевой.

«Самая большая проблема в том, что эффективность не является ключевым показателем работы экономики нашего региона. Если вы спросите чиновников, они расскажут, как они посетили мероприятие, организовали рабочий стол. А итог где? Что изменилось? Одни и те же люди делают одно и то же, почему вы ждете от них другого результата?» — ответила Татьяна Юрьевна и отметила, что «проблема рыбы начинается не с хвоста».

Когда чиновники что-то делают, а результата нет, глава должен ставить другую установку, задавать правильные вопросы: «Например: а давайте подумаем, что произойдет с республикой через пять лет? Если мы хотим удвоить в два раза поступление собственных средств в бюджет республики, что мы должны для этого делать? Что нам сейчас приносит наибольший доход? Если мы сделали реновацию Бородинской пещеры и дали туда денег, эти средства уже окупились? А в течение какого срока они окупятся?»

Кроме того, Татьяна Ковалева указала на очевидную вещь, которая по каким-то причинам ускользает от наших чиновников: планировать необходимо не только с учетом того, что есть, но и того, что будет, ведь очень многие будущие события можно предвидеть. В качестве примера Татьяна Юрьевна привела сельское хозяйство в Якутии:

«В Якутии уже такими темпами тает вечная мерзлота, что скоро на той почве смогут расти любые овощи. Мы рассматриваем Якутию как сельскохозяйственную житницу через 20 лет. И мы соответственно под это начинаем готовить кадры, делать прогнозы».

Якутия Якутией, но что с сельским хозяйством в Хакасии? Миллиардные вливания, закупка сотен единиц техники, а где результат? Урожайность зерновых упала. Говорят, что виновата засуха. Но ведь и посевные площади сократили, и такая динамика прослеживается не только в этом году, а на всей пятилетке. Где стратегия развития?

Рабочей стратегии, которая написана, чтобы ее реализовывать, а не формального документа, созданного просто для галочки, в Хакасии нет, — согласилась с ведущими Татьяна Ковалева. В этом году на федеральном будет принята концепция технологического развития РФ до 2030 года. Какое место здесь может занять Хакасия с точки зрения экономики, производства, кадрового потенциала?

По мнению Татьяны Ковалевой, трансформировать экономику в первую очередь должны кадры, и в этом смысле важную работу вел бывший ректор ХГУ Валентин Кузьмин, который был также депутатом Верховного Совета Хакасии и проводил через законодательную власть инициативы, необходимые для подготовки кадрового резерва, способного решать проблемы в будущем.

Работа на будущее, несомненно, важна, но в будущее мы идем с тем, что у нас есть здесь и сейчас, отметил Александр Мяхар.

«Здесь и сейчас мы понимаем, что есть дефицит бюджета. Один раз повезло, дальше будет все сложнее. В прошлом году отгрузка угля из Хакасии была на уровне 5 млн тонн, при том что мы добываем почти 40. На этот год утвердили 6,1, при том что есть документ, подписанный Андреем Рэмовичем Белоусовым, ратифицированный президентом, о том, что Хакасии надо минимум 8,6. В чем основная опасность? Мы уже не используем те ресурсы, которые у нас есть и которые, как мы убедились по прошлому году, могут являться живыми деньгами», — сказал он.

В качестве примера эффективной работы Александр Мяхар тоже привел Якутию, но уже не в сфере сельского хозяйства: «Про Якутию и то, как регион может форсировать события, особенно в условиях СВО. В прошлом году, через полтора месяца после начала СВО, когда стало понятно, что БАМ не справляется, а про западное направление можно забыть, появился проект ветки от Эльгинского месторождения до Охотского моря с портовой отгрузкой угля.

При чем здесь Хакасия? При том, что этот якутский уголь похож по характеристикам на хакасский, имеет такую же энергетическую ценность. Эту ветку, протяженностью почти 500 км и стоимостью 100 миллиардов, строят с опережением и создадут за пять лет. А когда создадут, будет демпинг на уголь. Такой же уголь, как у нас, будет продаваться напрямую из порта. Логистических издержек будет меньше, плюс к этому новые российские территории — Донбасс, которые тоже будут добывать уголь. Что мы получим? Через пять лет — перспективу закрытия не какого-то разреза, а всей отрасли в целом».

И даже если Хакасия получит логистическое преимущество в виде железной дороги, проходящей через Туву в Китай или даже дальше — в Пакистан с Индией, то уголь, который добывается в Туве, находится в более выигрышном положении, потому что его можно использовать в металлургической промышленности.

«Наш уголь можно использовать максимум для того, чтобы добывать электроэнергию. На самом деле это вполне вариант, потому что если мы говорим про высокотехнологичное производство, про новый этап, новый уклад, IT-сферу, то электроэнергия как никогда нужна. И если даже она не будет использована в регионе, ее всегда можно продать на общероссийский рынок и на этом тоже зарабатывать. Но для этого нужна стратегия. Для этого нужно понимание, что мы будем делать в пятилетней перспективе», — сказал Александр Мяхар, напомнив, что Хакасию в этом году ждут выборы главы субъекта и депутатов Верховного Совета.

«Я призываю очень внимательно к этому присмотреться, потому что экологи могут сколько угодно хлопать в ладоши – “ура, закроются разрезы”, — но они не просто закроются, потеряются рабочие места! 20 тысяч населения нашей республики уедет на вахту. Мы, Хакасия, можем стать вахтовым придатком, и все лишь потому, что у нас нет стратегии развития и нет опережающих решений для тех вызовов, которые сейчас появляются. Но в других регионах понимают, что, например, ни Польша, ни Германия их уголь уже не будут покупать, и ищут другие выходы, работают с опережением. Они посчитали: срок окупаемости проекта на 100 миллиардов – 7 лет. Почему нет, особенно если он будет реализовываться 5 лет. Кто, как не власть должен это делать? Кто, как не министр экономического развития, вместо того чтобы сидеть в номере на Невском проспекте, париться в сауне и ни о чем больше не “париться”, должен ехать в Москву и выбивать как минимум эти лимиты на 8,6 млн тонн, строить стратегию того, как этот уголь можно использовать во внутреннем производстве для той же добычи электроэнергии, как вообще перестраивать всю экономику. И делать это надо уже сейчас, потому что через два года будет поздно. Но делать это в первую очередь должна власть, потому что именно она должна задавать вектор управления».

По мнению Татьяны Ковалевой, именно для этого и нужна сцепка между системой образования в лице федерального университета и органами власти — чтобы обеспечивать взаимодействие для развития региона, иначе республика уходит от индустриального развития:

«Что у нас осталось от производства? Все уходит в добычу полезных ископаемых и в первичное производство продуктов сельского хозяйства. Все регионы, с которыми я общаюсь, думают об удлинении цепочки создания стоимости у себя в территории, чтобы было больше НДС, чтобы больше платилось налогов. Например, над абазинскими отвалами смеются, а когда начинают их дорабатывать, то выясняется, что еще 30% руды можно из них добыть. Может, все же поставить обогатительную фабрику, чтобы не вывозить эту крошку только на отсыпку железной дороги? Там этих отвалов за столько лет собралось…»

«Если мы говорим про абазинские отвалы, то там рядышком стоит Сорский ГОК, который освободили от налогов на приобретение имущества. То есть, например, приобретает предприятие себе БелАЗ, и это ставится в зачет налогов, — отметил Александр Мяхар. — Но по факту ГОК купил сам себе этот БелАЗ. Причем речь идет о крупных предприятиях, тот же Сорский ГОК принадлежит РУСАЛу. И почему РУСАЛ не может с других своих компаний в этот холдинг вложить денег, спасти Сорский ГОК, получая прибыль на гособоронзаказе? Дальше мы становимся свидетелями того, как правительство собирает круглый стол и говорит: а давайте мы сделаем еще технологическую долину, где будут предприятия РУСАЛа, и мы их все освободим от налогов. Если утрированно взять два направления, то мы одной рукой раздаем деньги, а другой рукой отказываемся от денег. Штыгашев тот же. Говорит: давайте продадим аэропорт и деньги вернем туда же. Просто альтруистическая республика. По факту получается, что нам и денег не надо, и налогов не надо, и строить ничего не надо».

Татьяна Ковалева на это сказала, что Русал – очень большое предприятие, и, наверно, на сегодняшний момент, когда не самый легкий период, их можно и поддержать.

«Вообще, я за поддержку бизнеса, хоть малого, хоть крупного, но почему это делается очень узко и однобоко? Почему энергетикам не отдается долг порядка 5 млрд, которые они могли бы направить на инфраструктурное развитие? Почему тем же угольщикам не помочь и не выбить эти 8,6 млн тонн, которые утверждены президентом РФ? Почему мы во что ни упираемся, у нас есть повод сказать, что это лобби, что есть какие-то коррупционные схемы? Власть сама нам дает поводы», – ответил Александр Мяхар.

«Я тоже за системные решения. Если решение принято, оно должно быть исполнено, – согласилась Татьяна Ковалева. – И для этого должны существовать механизмы и инструменты, нужна внутренняя смелость. Как я писала в своей статье, у меня сменилось четыре начальника, каждый со своими требованиями. Ребята, у вас не может быть разных требований, у нас есть утвержденная стратегия развития региона, у нас есть дорожные карты реализации национальных проектов. Какая может быть “новая метла” и новые требования? Зачем нам вообще должность министра экономического развития, если у нас рулит зам по экономике?»

«Очень хороший вопрос рождается из того, что вы говорите, – заметил Денис Дворников. – Что придется делать новому губернатору? С чего начинать? Решения, не принятые действующей властью, еще долго будут воспроизводить афтершок, негативное эхо. Что нужно делать?»

«Я бы предложила сократить правительство Хакасии в два раза, – ответила Татьяна Юрьевна. – Повысить производительность. Проанализировать процессы, исключить дублирование, которого у нас очень много. Наше министерство экономического развития вообще выполняет функции, которые на него возложены – выработка стратегии, проектная деятельность и так далее? Чем оно вообще занимается?»

Еще одна проблема, по мнению Татьяны Ковалевой, в том, что чиновники стремятся избавиться от ответственности.

«Чего больше всего боится чиновник? Ответственности. Как бы чего не вышло. Поэтому мы берем проекты, которые можно реализовывать с минимальными рисками, чтобы ни с кем не поссориться. Я не понимаю ситуации, когда месяцами обсуждается участие региона в каком-то форуме. Когда команда слаженная, это делается одним человеком. Конечно, есть кадровый голод в Хакасии. Чтобы претендовать на должность, нужно иметь соответствующе компетенции. А где их получить, если тебя до этой должности не допустят? Поставят удобного, правильного, молчащего человека. Понижается уровень компетенций, потому что нельзя же быть умнее начальства. И важно заметить, что мы говорим об экономике. У нас глава имеет отношение к экономике? Он должен возглавлять все эти инвестиционные советы, он должен заниматься руководством проектных офисов. Тут просто без комментариев».

«Богушевич просто не может поехать в Москву и просить вернуть нам 8,6 млн тонн. А кто может об этом разговаривать, так это глава субъекта. И не просто глава, а уважаемый глава, который может заходить почти в любые кабинеты и вести диалог на равных. Это очень весомый фактор. Вспоминая того же В.М. Зимина, который это мог делать, надо понимать, что мы можем получить это осенью 2023-го», – сказал Александр Мяхар. И хотя Александр Владимирович не называл фамилий, от редакции добавим, что всеми этими компетенциями обладает Сергей Сокол.

«Подведем итог. Что-то делать, даже в текущих условиях, можно и нужно, и возможности в изменяющемся мире есть всегда, просто надо как минимум работать. Что вы скажете напоследок?» – обратился к гостье ведущий.

«Мое заключительное слово одно, – сказала Татьяна Ковалева. – Я категорически против символа, который продвигает ТИЦ, под названием “Пять стихий”. Потому что если вы откроете словарь, то прочитаете, что стихия — это явление природы, разрушительная сила, которую практически невозможно сдержать или обуздать. Назвать Хакасию пятой стихией? Мне было очень трудно было это понять. Как корабль назовете, так он и поплывет. Я считаю, что Хакасия достойна лучшего — не быть разрушительной силой. Это тот корабль, который может работать. Главное – нужна команда».